Арсалем. Последний бал природы.
Жизнь - как фортепиано. Белые клавиши - это любовь и счастье. Черные - горе и печаль. Чтобы услышать настоящую музыку жизни, мы должны коснуться и тех, и других.

В шаге от трона

Сюжет || Нужные|| О мире

А сможешь ли Ты повторить их путь?
Брось вызов окружающим.

РАЗЫСКИВАЕТСЯ АНТОНИН ДОЛОХОВ

Не хотел, не умел – научили, как надо
Отличаться прицелом на точный метраж.
На забрале сраженья мишени и взгляды.
Выходя из пике, ты уходишь в вираж.
Все так просто, что строчкой ложится в отчете –
Вот линейные лица, вот точка потерь.
Столько дней в полусне, столько дней на работе,
А теперь у меня ты берешь свой предел.
Вчера приходил Долохов. Много и красиво говорил, выкручивался в кресле, курил, ходил из угла в угол. Остался на ужин, к которому его не приглашали – в его духе. Слушать все эти пафосные речи про хорошую жизнь уже просто тошно. Создается впечатление, что он давно распрощался со здравым смыслом и просто одержим. Даже Белла не кажется такой безумной, как он, когда разговор касается Темного Лорда. (Впрочем, разве в нашем доме теперь говорят о чем-то другом?)
После ужина дождался, пока родители уйдут спать, и остался со мной в гостиной на первом этаже. Принялся хвалить. Я такой молодец, что с таких юных лет уже знаю, к чему нужно стремиться, я должен быть решительным и жестким, я то, я это… Долго смотрел из своего угла, как он кружит по комнате, и думал, когда же его все-таки убьют. Нельзя с такими взглядами на жизнь долго продержаться на этом свете. Но ему, кажется, было плевать на мои насмешки и пренебрежительный тон. Для такого невменяемого и агрессивного человека это поразительное умение – отключать эмоции в нужный момент и становиться «глухим» ко всем раздражителям. Он так упорно гнет свою линию, что становится ясно: спорить с ним – все равно, что встать безоружным на пути у великана и надеяться на собственные силы. Совершенно бесполезное занятие. Из себя его выводит, как я заметил, только открытое равнодушие.
Предлагал мне помощь. Это, наверное, единственное, о чем я однозначно никому не скажу. В нашем случае речь не может идти о благородстве, так что не знаю, какие цели он преследовал, делая этот шаг, но. Очень долго не давал мне уйти и все говорил, что хочет «достучаться». На вопрос, с каких это пор он во мне разглядел товарища, принялся заливать о том, что мне нужно быть лучше своего отца, не допускать таких ошибок, заслужить уважение, пока он в немилости. Ну, понятно, на что ему еще давить, кроме этого? Он ведь не для того изо дня в день приходит в гости, чтобы не быть в курсе событий. В какой-то момент мне даже захотелось ему поверить. Весь такой из себя представительный (когда приведет себя в порядок, так и вовсе хоть завтра в министерское кресло сажай), вещает деловым тоном. На самом деле наверняка просто что-то знает и хочет использовать в своих целях. Все так делают. Сказал, что только я могу напомнить о достоинстве своей фамилии и это мой долг. Ну-ну.
После полуночи принялся рассказывать о нападении на маглов в Лондоне. С удовольствием смаковал подробности и, кажется, был уверен, что мне это на самом деле интересно, и я восхищаюсь его стараниями. Искренне не понимаю, почему все вокруг в последнее время заглядывают ему в рот. По-моему, у него действительно едет крыша: с тех пор, как появилась возможность сбросить маски, у него будто развязались руки и он убивает так, будто цель его службы – соревнование с остальными в количестве жертв.
В конце концов, я ушел, так ничего и не сказав. Уверен, он нанесет еще не один визит. Если конечно, его усердия не покажутся Темному Лорду чрезмерными. Готов поспорить, ничего хорошего его в ближайшее время не ждет… Уж кто-кто, а Долохов знает, когда нужно суетиться.